Пора уже привыкнуть не звонить домой в минуты, когда на душе кошки скребут и хочется повеситься на собственном ремне. Ничего хорошего все равно не выйдет. Кое-как натянутая маска жизнелюбия и оптимизма слетит через несколько мгновений, и останется только настоящее лицо со снятой с него кожей.
Мне не нужна их жалость.
Не нужно, чтобы они из-за меня переживали.
Мне даже не нужны их понукания, как вполне взрослая девочка я и сама вполне понимаю, что нужно учиться преодолевать трудности. Самостоятельно. В гордом одиночестве. Крепко стиснув челюсти, чтобы между зубов не прорвался даже малейший писк.
До цельнометаллической леди еще очень далеко, к сожалению. Задушенная рыданиями, я каждый вечер обливаюсь слезами, благо что соседки временно съехали из блока и вернутся только к началу новой недели. По крайней мере, сейчас у меня есть возможность выплескивать свои эмоции. Есть возможность размазывать слезы по лицу, задыхаться, шмыгать носом, тихонько подвывать, будто от физической боли.
Я не знаю, что мне нужно. Наверное, хотя бы неделя передышки без мыслей о грядущей сессии и смене в лагере. Кстати, что будет там представить пока страшно. Безумно жаль детей, которым попадется вожатый с лицом-кирпичом, который не любит играть в игры-минутки, склонен к молчанию и, судя по двум последним годам, к депрессивным настроениям. Нет, правда, дети заслужили лучшего. Они достойны кого-то другого, веселого и заводного. Того, кто сможет настроиться на одну с ними волну, а не будет растерянно смотреть по сторонам и порываться заплакать в самый неподходящий момент.
Как пришла из школы вожатых, села смотреть фильм Сигарева "Жить". Прониклась всеми тремя историями жизни и смерти, но как бы сильна ни была трагедия персонажей, все равно не удалось убедить себя плюнуть на собственные невзгоды. Видимо, это так не работает. А сам фильм понравился. Так уж вышло, что питаю слабость к арт-хаусным драмам с неким налетом русской "чернухи". Не знаю, почему, но сердцу не прикажешь.